Вчера была немного грустная для меня поездка. Мы впервые все вместе приезжали к дедушке Саше и Оле. По привычке мы все еще говорим с Серёжей "к родителям", но потом вспоминаем, что остался только дедушка...
Вчера было 9 дней со дня смерти нашей бабушки Гали. Они до сих пор не разобрали ёлку, Оля не хочет. Под ёлкой, которую всегда ставят на тумбу бабушкиной швейной машинки, стояла моя любимая фотография бабушки Гали, на которой она улыбается возле букета с дачными цветами.
В целом всё было как обычно - дедушка Саша приготовил для нас ужин - курицу, картошку, блинчики, к чаю принес груши, пряники и зефир, дети были счастливы :-) Мы, как обычно, говорили, шутили, смеялись. Он показал нам два видео - один ролик про мою маму он сделал сам, другой ролик, подлиннее, про бабушку Галю, сделал его друг в подарок к последнему её Дню Рождения. Мне было трудно смотреть на столько фотографий моей мамы. Сердце защемило. Как будто она еще жива и мы смотрим её фотоальбом, странное ощущение. Я отвернулась так, чтобы видеть половину монитора и была рада, когда в кадре оказывался кто-то посторонний. Мне было физически тяжело это смотреть. Про бабушку Галю ролик был длиннее, он начинался под вальс, который они танцевали с дедушкой Сашей, когда познакомились. Там были фотографии всех памятных моментов её жизни, начиная с самого малого возраста. И, когда я видела фотографии последних двух её лет, я понимала, что тогда, оказывается, она еще хорошо выглядела. Еще улыбалась на фотографиях. Никто не думал, что Новый 2015-й последний для нее. На 2016-й она уже была очень больна и дедушка остался при ней. Она еще ездила на дачу. Мы приезжали на её День Рождения. Земными глазами мы видели, что она сдаёт, замечали, как она худела, как перешла на записки, когда перестала говорить, и мы потихоньку её теряли, приспосабливаясь к новым условиям её болезни. Памперсы, полшкафа лекарств, питание через трубку. Мы верили, что она еще начнет поправляться. А это были её последние дни. Прожив всего 20 дней нового года, она умерла.
Я так рада тому, что она всё же много успела. Она водилась с маленьким Кирюшкой наравне с моей мамой. Она увидела второго внука, когда он уже стал разумным мальчиком, стоял перед ней, лежачей больной, рассказывал, как у него дела, какой праздник был в школе развития, он всегда, когда приезжал, обнимал её, говорил, что любит, и целовал в щечку, мой искренний трёхлетка.
Мы пили чай с липовым цветом, эту липу она посадила на даче. Многое дома и на даче напоминает о ней.
С ней мне было легче проститься, ведь она не моя мама. Но вообще эта ситуация тяжела. Жизнь стала действительно похожей на зебру - ты горюешь, ты радуешься настоящему, ты вспоминаешь и грустишь, ты едешь к очередному врачу по беременности и воспитываешь детей, тебе тяжело смотреть на её вещи, ты едешь на церковное мероприятие или обсуждаешь с мужем, как ставить мебель, вот 9 дней маме, а вот семейная гостиная в церкви, а завтра обычные будни с готовкой и стиркой, вот 9 дней бабушке Гале, а вот подали документы на временную регистрацию для того, чтобы Кирилла приняли в гимназию. И ты то горюешь, то молишься, вытираешь слёзы, а потом смеешься, воспитываешь, занимаешься настоящей жизнью, хочешь яблоко и читаешь букварь со старшим, и от этой полосатой жизни тяжело. Потом будет 40 дней. Потом мы узнаем, третий сын или дочка будет у нас. Потом будет родительский день. Детские дни рождения. Собрание родителей будущих первоклассников. Поступление в музыкальную школу. Рождение ребенка. И щемящая душу грусть, что мама не увидела. Что бабушка Галя тоже не увидит. И мне всё ближе Танины слова, что это будет не два-три месяца. Мне кажется, это будет всю жизнь, в горе и в радости, и я всё больше понимаю, что жизнь и смерть находятся рядом. Мы живём между жизнью и смертью. Не в каком-то фатальном смысле. Мы просто живём между жизнью и вечностью. Безусловно, с Богом легче это принять.
Вчера было 9 дней со дня смерти нашей бабушки Гали. Они до сих пор не разобрали ёлку, Оля не хочет. Под ёлкой, которую всегда ставят на тумбу бабушкиной швейной машинки, стояла моя любимая фотография бабушки Гали, на которой она улыбается возле букета с дачными цветами.
В целом всё было как обычно - дедушка Саша приготовил для нас ужин - курицу, картошку, блинчики, к чаю принес груши, пряники и зефир, дети были счастливы :-) Мы, как обычно, говорили, шутили, смеялись. Он показал нам два видео - один ролик про мою маму он сделал сам, другой ролик, подлиннее, про бабушку Галю, сделал его друг в подарок к последнему её Дню Рождения. Мне было трудно смотреть на столько фотографий моей мамы. Сердце защемило. Как будто она еще жива и мы смотрим её фотоальбом, странное ощущение. Я отвернулась так, чтобы видеть половину монитора и была рада, когда в кадре оказывался кто-то посторонний. Мне было физически тяжело это смотреть. Про бабушку Галю ролик был длиннее, он начинался под вальс, который они танцевали с дедушкой Сашей, когда познакомились. Там были фотографии всех памятных моментов её жизни, начиная с самого малого возраста. И, когда я видела фотографии последних двух её лет, я понимала, что тогда, оказывается, она еще хорошо выглядела. Еще улыбалась на фотографиях. Никто не думал, что Новый 2015-й последний для нее. На 2016-й она уже была очень больна и дедушка остался при ней. Она еще ездила на дачу. Мы приезжали на её День Рождения. Земными глазами мы видели, что она сдаёт, замечали, как она худела, как перешла на записки, когда перестала говорить, и мы потихоньку её теряли, приспосабливаясь к новым условиям её болезни. Памперсы, полшкафа лекарств, питание через трубку. Мы верили, что она еще начнет поправляться. А это были её последние дни. Прожив всего 20 дней нового года, она умерла.
Я так рада тому, что она всё же много успела. Она водилась с маленьким Кирюшкой наравне с моей мамой. Она увидела второго внука, когда он уже стал разумным мальчиком, стоял перед ней, лежачей больной, рассказывал, как у него дела, какой праздник был в школе развития, он всегда, когда приезжал, обнимал её, говорил, что любит, и целовал в щечку, мой искренний трёхлетка.
Мы пили чай с липовым цветом, эту липу она посадила на даче. Многое дома и на даче напоминает о ней.
С ней мне было легче проститься, ведь она не моя мама. Но вообще эта ситуация тяжела. Жизнь стала действительно похожей на зебру - ты горюешь, ты радуешься настоящему, ты вспоминаешь и грустишь, ты едешь к очередному врачу по беременности и воспитываешь детей, тебе тяжело смотреть на её вещи, ты едешь на церковное мероприятие или обсуждаешь с мужем, как ставить мебель, вот 9 дней маме, а вот семейная гостиная в церкви, а завтра обычные будни с готовкой и стиркой, вот 9 дней бабушке Гале, а вот подали документы на временную регистрацию для того, чтобы Кирилла приняли в гимназию. И ты то горюешь, то молишься, вытираешь слёзы, а потом смеешься, воспитываешь, занимаешься настоящей жизнью, хочешь яблоко и читаешь букварь со старшим, и от этой полосатой жизни тяжело. Потом будет 40 дней. Потом мы узнаем, третий сын или дочка будет у нас. Потом будет родительский день. Детские дни рождения. Собрание родителей будущих первоклассников. Поступление в музыкальную школу. Рождение ребенка. И щемящая душу грусть, что мама не увидела. Что бабушка Галя тоже не увидит. И мне всё ближе Танины слова, что это будет не два-три месяца. Мне кажется, это будет всю жизнь, в горе и в радости, и я всё больше понимаю, что жизнь и смерть находятся рядом. Мы живём между жизнью и смертью. Не в каком-то фатальном смысле. Мы просто живём между жизнью и вечностью. Безусловно, с Богом легче это принять.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.